синяк на локте напоминает этюд пастелью или даже гуашью, честное слово, он даже нравится мне всеми этими переходами цветов с розово-фиолетовой гаммы в желтизну.
нерв недоотбитый не нравится, болит. а синяк - вполне, почти гордость вызывает.

отвратное состояние - хочется фехтовать, да где уж сегодня пофехтуешь, сегодня сплошная менестрельская работа...

скоро-скоро я примусь делать сумки, а может даже и рисовать так много всякого, что стану узел из волос протыкать не шпилькой, а кистями разных мастей.
скоро-скоро всякое начнет случаться.
и плевать что ни холмов, ни иного прекрасного не совпало и в этот год.
скоро-скоро и без того будет прекрасно.

А истина в том, игемон, что у тебя страшно болит голова."

надо найти доброго-человека-с-басом, который бы дал инструмент помацать. а лучшеб не только дал помацать, но и показал как-это-вообще.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Рыбы безголосы, они не расскажут своих тайн никому даже если захотят. Впав в отчаянье рыбы открывают рот, силясь издать хоть пару звуков, чтобы дать знать о своем существовании этому миру. Но ни одной рыбе подобное до сих пор не удалось, потому что давным-давно рыбы были придуманы для того, чтоб беречь тайны и ни для чего другого. Это сейчас все позабыли о том...

Среди внутренностей моих теперь, кажется, поселилась рыба. Не слишком большая, всего-то чуть больше человечьего сердца. Как и все рыбы она мокрая, холодная и скользкая, чтобы хоть как-то согреться мне теперь вечно приходиться заворачиваться в шарф. Своим хвостом рыба щекочет мне ребра, и глаза ее смотрят будто бы из моей груди.

Она наверное золотая, только хвост и плавники у нее алые как кровь. А губы черные, потому что она хранит очень страшную тайну, даже молчать о такой тайне нужно с черными губами.

Мы с рыбой сами не знаем зачем мы нужны друг другу, вместе мы уживаемся очень плохо. Мне не нравится то, что что чешуя у рыбы холодная, а ей — то, сколько я курю всякой мерзости.

бес, скажи, где нынче осень?

три ночи вкруг полнолуния выворачивают мне душу наизнанку, несмотря ни на что.

забываю про телефоны,
сплю сквозь цветные сны,
жду покуда интернет станет доступен ноутбуку
и... и все хорошо.

глотаю лекарства для души, откидываю со лба слишком отросшую челку, надо думать начинаю переживать собственную бессловесность, отращивать себе слова и буквы.
"все это дзен." - а и правда. совсем все. дзен.

ох, ну что ж за дела...ох-хо-хо.
а по утру опять сломя голову нестись в автошколу.
а мне вот сидится ж в этой чертовой паутине.
грызу губы, запиваю мысли сонным чайком. пустая предосторожность от лишних снов.
я и так знаю, что в эту ночь уж небось сниться мне нечему уж,но все же вяло машу руками. мол, без снов бы, без снов...
впрочем если вдруг и усню чего - не велика беда, видать надо так. чайки не помешают.

сам знаю, что чайками притупляю остатки... остатки остроты ощущения других.
никогда не умел переживать чужие проблемы, никогда не умел никого отпускать, никогда не умел, чтоб не царапало по душе.
вот в итоге даже теперь отвыкать сложновато. по привычке все срабатывает... пускай и на меньших оборотах.
так что пью себе чай, бормочу что-то.
ох, ну что ж за дела-то... ох-хо-хо.